Девятаев. Полёт в легенду

Как советский военнопленный угнал немецкий бомбардировщик (1 и 2 части)

В полдень 8-го февраля 1945 года с аэродрома испытательного центра Пенемюнде, расположенного на балтийском острове Узедом, тяжело взлетел немецкий бомбардировщик «Хейнкель – ​111». Это был личный самолёт начальника авиационного подразделения испытательного центра Карла Хайнца Грауденца. Но в этот раз воздушным судном управлял советский военнопленный, лётчик Михаил Девятаев!

На незнакомом самолете в сложных метеоусловиях, он совершил дерзкий побег с секретного, усиленно охраняемого аэродрома. Ему удалось в одиночку поднять в небо тяжелый двухмоторный бомбардировщик, летный экипаж которого должен состоять из шести человек! Кроме Михаила на борту находилось ещё девять узников концлагеря. Подобного не было за всю Великую Отечественную войну.

Лётчик Девятаев

Мне посчастливилось быть лично знакомым с этим незаурядным человеком. В сентябре 1989 года в нашу авиадивизию истребителей-бомбардировщиков, которая располагалась под Дрезденом, прибыла группа советских ветеранов вой­ны. Когда-то здесь располагались части дивизии трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина.

Среди гостей находился легендарный летчик, Герой Советского Союза старший лейтенант в отставке Михаил Петрович Девятаев. За время, которое мы провели вместе, он много рассказывал о том, как готовился побег, как трудно было выживать после войны, когда на всех бывших военнопленных стояло клеймо предателя.

Михаил Петрович Девятаев – ​ровесник Октября. В 1938 году окончил Казанский речной техникум, одновременно и аэроклуб, работал помощником капитана баркаса на Волге. В 1940 году окончил военное авиационное училище. В действующей армии с 22 июня 1941 года. Боевой счёт открыл на третий день войны, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик «Ju 87». Как вспоминал Михаил Петрович, в сентябре 1941 года, в воздушном бою он получил ранение в левую ногу. Врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию. Все его попытки вернуться в истребители заканчивались неудачей.

Только после встречи в мае 1944 года с полковником Покрышкиным – ​он вновь стал истребителем. Покрышкин был очень требовательным командиром и брал в свою дивизию только высококлассных лётчиков. Михаил Девятаев вполне подходил по всем критериям. К тому времени он был награжден тремя орденами, имел ранения, горел в самолете. Но каждый раз возвращался в строй. Приказом комдива старший лейтенант Девятаев был назначен командиром звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка. В июле 1944года, в воздушном бою в районе Львова самолёт Девятаева был подбит, раненый лётчик покинул горящий истребитель с парашютом и в бессознательном состоянии попал в плен.

Испытания на долю лётчика Девятаева выпали неимоверные… Из Лодзинского лагеря военнопленных, он уже в августе 1944 года совершил первый побег. Но был пойман, объявлен смертником и отправлен в лагерь смерти Заксенхаузен. Лагерный парикмахер подменил Михаилу номер и под именем «штрафника» Степана Никитенко он был отправлен в конц­лагерь на остров Узедом, в Балтийском море. Там, в ракетном центре Пенемюнде шли разработки нового оружия третьего рейха – ​крылатых ракет «Фау‑1» и баллистических ракет «Фау‑2».

Оружие возмездия

Центр возглавлял немецкий конструктор фон Браун. Со стартовых площадок центра, расположенных в лесу, ночами уходили в небо ракеты «Фау‑2». Этим оружием фашисты надеялись разрушить Нью-Йорк. Но весной 45-го им важно было навести ужас на население более близкого объекта – ​Лондона. Однако серийная «Фау‑1» пролетала всего лишь 325 километров, а до Лондона было более тысячи километров. Ракеты поднимали на самолетах и запускали уже над морем. Разработка и испытания ракеты, способной самостоятельно достигнуть британских островов, являлись для центра главной задачей.

Немецкое руководство рассчитывало, что «Фау‑2» станет тем самым «чудо-оружием», которое изменит ход войны. Регулярные обстрелы Лондона продолжались, несмотря на приближение линии фронта.

Подготовка к побегу

Попав на остров, Девятаев понял, что бежать отсюда можно только на самолёте. Он набрал команду из узников, работавших рядом с аэродромом, сплотив в неё надёжных людей. Сам же во время работ и по вечерам в бараке, изучал приборные панели и оборудование самолёта Heinkel‑111 по фрагментам разбитых машин. Именно этот самолёт был намечен группой Девятаева для побега. Как рассказал мне Михаил Петрович, во время работ на аэродроме, он не раз подходил к кабине пилота, когда тот готовился к вылету, чтобы запомнить действия лётчика.

Утром 8 февраля 1945 года Михаил Девятаев принял решение о побеге. Соратники позаботились о том, чтобы члены сложившейся группы были выведены на работы возле аэродрома. Во время обеда один из беглецов по сигналу убил конвоира заготовленной заточкой, а Девятаев объявил, что «сейчас полетим на Родину». Часы, взятые у убитого, показывали 12 часов 15 минут.

Проникнув в кабину и пытаясь завести моторы, Михаил обнаружил, что в отсеке нет аккумулятора. Пришлось бежать на стоянку, где заряжались аккумуляторы, погрузить его на тележку и подогнать к самолёту.

Девятаев запустил моторы и вырулил на взлётную полосу. Самолёт набрал скорость, однако взлететь с первой попытки не удалось – ​штурвал не поддавался. На стоянках собрались недоумевавшие немецкие солдаты. С другой стороны аэродрома наперерез борту мчался тяжёлый топливозаправщик. Девятаев повёл самолёт обратно к старту. С помощью товарищей Михаилу удалось справиться с управлением самолёта. Своих сил на это попросту не хватало – ​ведь вес лётчика не дотягивал даже до сорока килограммов!

На пути к Родине

Девятаев направил самолёт курсом на север. Он знал, что пропавший борт начнут искать и главным направлением поиска будет восточное. Тем временем на аэродроме объявили тревогу. На перехват подняли истребитель, обладателя высших наград рейха оберлейтенанта Гюнтера Хобома. Его поиск был безрезультативным. Позднее самолёт Девятаева обнаружил воздушный ас полковник Вальтер Даль, возвращающийся с задания. Однако приказ «сбить одинокий "Хейнкель"» из-за отсутствия боеприпасов он выполнить не смог. Девятаев же, оторвавшись от преследования, шёл на север. Определив, что в топливных баках «Хейнкеля» имеется значительный запас горючего, беглецы решили повернуть над морем на восток, чтобы сесть в Прибалтике.

Побег Девятаева и его сведения позволили советскому командованию узнать точные координаты стартовых площадок ФАУ‑2 и разбомбить не только их, но и подземные цеха. Летчик рассказывал: «Аэродром на острове был ложный. Американцы и англичане бомбили его вхолостую. Я объяснил командованию, где в лесу скрыт настоящий аэродром. Его закрывали деревья на специальных подвижных колясках. Вот почему его не могли обнаружить».

Через несколько дней испытательный центр и аэродром были уничтожены советской авиацией. Ракетная программа рейха перестала существовать. Главным же в этой истории был факт, что угнанный самолет Не‑111 сам по себе был летающим центром с интегрированной системой радио­управления и целеуказания от секретной крылатой ракеты большой дальности Фау‑2 на борту. Это была первая баллистическая крылатая ракета в мире.

После войны

После первых допросов Девятаев и его товарищи были помещены в фильтрационный лагерь, где подверглись многочисленным проверкам. В сентябре 1945 года Девятаева нашёл Сергей Павлович Королёв – ​руководитель советской ракетной программы. Работавший под псевдонимом «полковник Сергеев», Королёв вызвал его на остров Узедом и привлёк для консультаций. Здесь Девятаев показал советским специалистам места, где производились узлы ракет и откуда они стартовали. А самолёт, установленная на нём секретнейшая аппаратура и другие сведения, переданные Девятаевым, послужили хорошей основой для создания наших первых баллистических ракет.

В конце 1945 года Девятаев вернулся в Казань, где жил до войны. К лётной работе его не допустили, отказали в работе по специальности и в речном порту. «Был в плену» – ​это стало клеймом. И хотя в середине 50-х Девятаев попал под амнистию – ​мало что изменилось в его судьбе. По-прежнему работал чернорабочим, перебивался случайными подработками, водил баржи шкипером.

Всенародное признание

Удивительной закваски всё-таки было поколение победителей! Всё вынесло оно: и тяжёлые утраты войны, и неимоверные тяготы послевоенной жизни и быта, и людскую ненависть. Однако непоколебимая вера в победу, вера в правду, добро и справедливость помогли им выжить и победить!

В марте 1957 года о подвиге Девятаева рассказала «Литературная газета» в очерке журналиста Яна Винецкого «Мужество». После этого судьба лётчика стала известна и Покрышкину, который так высказывался об этом: «Это не просто героическая, а поистине легендарная история». Они встретились в Москве, где Александр Иванович после многих лет разлуки и неведения увидел своего бывшего летчика. Покрышкин никогда не определял своих друзей чинами и должностями. Если человек ему по сердцу – ​то это было навсегда. Так случилось и в этот раз. Будучи депутатом Верховного Совета СССР, Покрышкин начал борьбу за честное имя своего однополчанина. В этом активное участие принял и академик Сергей Павлович Королев.

15 августа 1957 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Михаилу Петровичу Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. По некоторым сведениям, награда была вручена, в том числе за вклад в создание первой советской ракеты Р‑1.

Вскоре Девятаеву были поручены испытания «Ракеты» – ​одного из первых советских судов на подводных крыльях, он стал и первым капитаном теплохода «Метеор». Несколько десятилетий он работал капитаном речных судов, до конца жизни активно участвовал в общественной жизни.

Вернусь к событиям, связанным с пребыванием в нашем гарнизоне лётчиков-покрышкинцев. В один из дней мы побывали в крепости Кёнигштайн, под Дрезденом. Построенная на высоком базальтовом выступе над Эльбой, она многие века считалась неприступной. Но в минувшую войну гарнизон крепости был вынужден сдаться в плен нашим парашютистам. В каменоломнях неподалёку от крепости ими обнаружили сокровища Дрезденской картинной галереи, спрятанные фашистами в конце войны.

Несколько сотен полотен величайших художников Европы, в том числе Рафаэля, Дюрера, Джорджоне, Вермера, Тициана и других, были на грани гибели. В течение нескольких лет советские реставраторы восстанавливали эти полотна. В середине 50-х годов советская сторона безвозмездно передала восстановленные шедевры в картинную галерею Дрездена. Благодарные немцы освободили наших солдат и офицеров от платы за вход в галерею. Во время посещения этой сокровищницы мировой культуры мне посчастливилось сфотографироваться с Михаилом Петровичем Девятаевым и его боевым товарищем Аркадием Васильевичем Фёдоровым под шедевром Рафаэля Санти «Сикстинская мадонна». Я считаю, этот снимок своей удачей и называю его для себя «Мадонна с героями или Апофеоз Победителей».

Уже на склоне лет, в 2002 году по приглашению немецкой стороны Михаил Девятаев вновь побывал на месте своего подвига на острове Узедом. Там, на бывшем военном аэродроме Пенемюнде, состоялась встреча Михаила Петровича и бывшего немецкого лётчика Гюнтера Хобома. Два ветерана Второй мировой войны, бывшие враги, пожали руки, обнялись, выпили по чарке… Они долго говорили о жизни, о детях и внуках, о судьбах людских. И, конечно же, о войне, о её жестокости и бессмысленности. И ещё – ​об ответственности людей за то, чтобы подобная трагедия не повторилась.

Михаил Петрович Девятаев скончался осенью того же года в Казани. О его подвиге написаны книги, сняты фильмы, сложены стихи и песни. Ныне имя Девятаева носят речной техникум в Казани и улица; на доме, где жил Михаил Петрович, открыт памятный барельеф. На могиле героя установлен бронзовый бюст, который навеки сохранил черты легендарного летчика.

А в моей памяти осталось незабываемое время, которое я провёл с этим незаурядным человеком, гражданином и патриотом своей Родины. И ещё несколько фотоплёнок, на которых запечатлены бесценные мгновения нашего общения.

Добавить комментарий

Комментарии  

 

 

#1 Читал 12.05.2021 11:35

Замечательный человек!нам надо знать историю страны и ее героев.Спасибо Выпускнику АВАТу Владимиру Чикильдику за эту повесть и хорошее ее написание.Ждём его воспоминаний о временах учебы в Ачинске.

Цитировать