Труженицы ударной стройки

Автор: Татьяна Гостенкова; Создано 20.10.2020; Категория: Статьи

Зачем в 80-м в Ачинск доставили вагоны со жрицами любви?

Имя Сергея Шойгу сегодня известно. Министр обороны РФ с 1979-го по 1984-й год жил в Ачинске. Он работал вначале старшим прорабом, затем – ​главным инженером, начальником строительного управления и заместителем управляющего треста. Недавно в свет вышла его книга «Про вчера». Есть в ней и глава об Ачинске… В ней Сергей Шойгу рассказал, как в 1980-м в разгар Олимпиады в город привезли на исправительные работы жриц любви.

«… Лето 1980 года. Вокзал, город Ачинск. Мы встречали вагоны со жрицами любви. Уже наготове автобусы, в которые мы их погрузим. Повсюду яркие плакаты и транспаранты с лозунгами на все случаи нашей тогдашней жизни. Гранитная табличка на стене притягивает взгляд: «2 (15) февраля 1900 года Владимир Ильич Ленин, возвращаясь из сибирской ссылки, выехал со станции Ачинск в город Уфу».

Суетятся кадровики и сотрудники спецкомендатуры: где жить новым труженицам ударной стройки? Нарисовались на вокзальной площади и представители комитета комсомола. Посчитали, что без них такие дела, как и любые другие, в стране не делаются.

О прибытии этого поезда не объявили. Подошёл состав, медленно проехал мимо пассажирской платформы чуть дальше, к грузовому терминалу. Скрипнули тормоза, грохнули сцепки, состав замер.

Конвой с автоматами распределился по грузовой платформе и по открытым вагонам, похожим на почтовые. Зазвучали окрики: «Первый пошёл, второй пошёл, третий…»

На платформу высыпали потрёпанные, взлохмаченные девицы в модных турецких дублёнках и невиданных тогда вязаных пальто. По команде конвоиров они садились на корточки, держа руки за головами. Когда вышли последние, перрон напоминал загон перед курятником. «Не разговаривать!» – ​орали на них конвоиры, но кудахтанье девиц не смолкало.

Начальник конвоя вручил нам чемодан с личными делами проституток. Вагоны с грохотом закрылись. Из динамиков доносились команды дежурного по вокзалу: «Перегнать!», «Отцепить!» – ​эхом отражались от зданий.

Поезд отошёл. Проститутки в тех же позах ждали, что будет дальше.

Мы присмотрелись к ним. Измятые, серые лица. Представьте женщин, которые больше трёх месяцев были в пути по этапам.

Им предстоял исправительный труд. И давался он им непросто.

Первые рабочие дни новоявленных штукатуров-маляров ознаменовались неприятными эксцессами и массовым саботажем.

– Девушки, когда закончите? – ​спрашивал у них мастер.

В ответ летело:

– А мы с тобой, начальник, ещё не начинали…

Молодые мастера и прорабы с трудом пытались установить дисциплину. Постепенно они осваивались и понимали, что Олимпиада – ​это не только радость спортивных побед, не только «быстрее, выше, сильнее», но и то, что за кадром. То, что не для всех. А нерадивые работницы знали: с такими статьями, как у них – ​тунеядство или нарушение паспортного режима, – ​хуже уже не будет. Их, условно осуждённых, в зону не отправят. И они вели себя расслабленно-вызывающе. У начальства же были свои планы. Через пару недель на объекте появились, как говорят в армии, старослужащие.

Из зоны прибыли матёрые бригадирши. Их, отсидевших уже не раз, пригнали с простой задачей – ​организовать трудовой процесс любыми методами. Их было видно издалека. Коренастые, все крашенные перекисью, волосы аж хрустят, помада яркая, зубы редкие, длинные фуфайки, похожие на полупальто, и обязательно серо-коричневые шали.

Они не работали, их задача была – ​заставить работать «олимпийцев». Методы были суровые.

– Руки покажи! – ​приказывала бригадирша какой-нибудь своей подопечной.

Дальше из кармана бригадирши появлялись кусачки. Ими обкусывался маникюр, чтобы не мешал работать. Затем бригадирша удалялась со словами:

– Через час приду, не будет сделано – ​обстригу по первому фалангу.

Так сдвинулось с мёртвой точки дело, ускоренное новыми, «передовыми» методами. Бригадирши могли и порезать слегка своих подопечных. Или, например, девица-труженица решила палец зелёнкой помазать и… случайно вылила весь пузырек себе на лицо. По-разному тружениц мотивировали заботливые бригадирши.

И дело пошло: росли квадратные метры штукатурки, побелки и покраски.

Однако вскоре работа вновь начала скатываться в тунеядство. Приобретённые на воле навыки взяточничества забывались трудно.

А потому предложения бригадиршам посыпались со всех сторон:

– Я не прихожу на работу, но ты отмечаешь меня в табеле и получаешь сто рублей в месяц за своё молчание.

Сто рублей по тем временам – целая зарплата. И бригадирши поддались. Леность и ложь захватили стройку. Вместе с этим жрицы любви погрузили в разврат и стройку, и город.

Наконец Олимпиада кончилась, отзвучала песня «До свиданья, Москва», из центральных советских городов разъехались спортсмены и гости. В Ачинск начали прибывать новые этапы с новыми людьми, отправленными на трудовые работы, но этот, «олимпийский», навсегда вошёл в историю строительства Ачинского нефтеперерабатывающего завода. Хотя табличку, как о ссылке Ленина, в их честь на вокзале не установят».

 

Добавить комментарий

Правила комментирования

Защитный код Обновить

Видео

900

monitoring

electromir2

Последние комментарии

Наверх